Грецию мы знаем с детства. Сначала читаем про Персея и Геракла, потом учим про Сократа и Перикла. То тут, то там на улицах видим здания с колоннами и фризами - что бы мы делали без Парфенона!
Многие думают, что греки - это те самые красавцы-эллины с "греческими" профилями и рыжими волосами, а самое главное у них - Акрополь.
Кое-кто считает, что Греция - это шубы.
На самом деле Греция - это совсем другое.

Парящие в облаках

Спросим самих греков, где бы они посоветовали побывать в первую очередь. В ожидании ответа попробуем отгадать, что они предложат. Фантастический Санторин? Безумный Миконос? Вальяжный Крит? Надменная Идра? Загадочные Дельфы? Аристократический Корфу? Демонстративный Акрополь? Выморочные Микены? Отгороженный от мира Афон? Нет, греки советуют съездить в Метеору. Но почему? Мы первый раз слышим это слово! Ну и что с того. Езжайте в Метеору. Здесь - сердце и душа Греции.

Шестьсот лет назад на обрезных скалах в самом центре греческой земли возникла монашеская община. В недоступных пещерах, каменных нишах, на безжизненных вершинах стали селиться монахи. Четырехсотметровые пропасти отделяли их кельи от земли. Первое, что приходит в голову, - на вершинах скал монахи просто хотели спастись от грабежей. Ведь кто только не разбойничал здесь в смутные времена - турки, сербы, венецианцы, генуэзцы, болгары, албанцы. Но после более подробного знакомства с монастырями становится понятно, что причина не только в грабежах. "Метеора" в переводе с греческого - "парящие в облаках".

Здесь наглядно проявляется православная истина: монастырь - место соприкосновения земли и неба, монастырь - начало непостижимой бесконечности, отсюда непрерывные молитвы вступают в наикратчайший путь к Господу, отсюда легче обратиться к вечности. Когда-то в Метеоре под монастыри и скиты были заняты все окрестные вершины, пещеры и каменные навесы. Сейчас же действуют восемь монастырей, из них для посещения открыты шесть. Монастырь Святой Троицы реже других посещается туристами - на краю дороги трудно припарковать туристический автобус, тропа сложнее и длиннее. Как бы то ни было, обозреватель журнала "Вояж и отдых" оказался первым журналистом из России, побывавшим в этом монастыре.

Тропа идет вниз, потом вверх, снова вниз, а вот и вырубленные в скале ступени. Их сделали недавно, в середине 20-х годов. До этого пользовались веревочной лестницей. Кроме того, в каждом монастыре устроена башня с грузовой лебедкой. В сетке поднимали дрова, провизию и тех паломников, что не могли одолеть веревочной лестницы. Подъем в сетке занимал полчаса. Паломник раскачивался на ветру, видел близко от себя орлиное гнездо, внизу - бездонную пропасть, вдалеке - черепичные крыши уютного городка Каламбаки. Скрипел деревянный барабан, терлись конопляные веревки. Лебедка действует и сейчас, только братия запасается дровами при помощи электромотора.

Ступени кончаются, и мы из тоннеля попадаем под своды вырубленного в скале собора святого Иоанна Предтечи. Навстречу выходит один из четырех монахов монастыря - Иоанн. Он приветлив, рассматривает нас из-под толстых очков и приглашает за собой в маленький собор Святой Троицы. Повсюду висят буковые колоды с колотушками - это древние колокола. Металл в когда-то бедной Греции воровали в первую очередь, и монахи Метеоры поневоле приспособили к службе "деревянный" звон. Низко над головой небесного цвета купол, а в нем - прямоугольные окошки такого же небесного цвета. В утренние часы рисованный фон и небо сливаются. И тогда кажется, что купол и есть само небо. На соборном небе - прорисованные еще в XVIII веке Вседержитель и евангелисты. Меняется освещение - движутся фигуры. Даже внешний, торопливый взгляд угадывает святость места. Уже в соборе, не видя окрестных пропастей, мы до слабости в ногах почувствовали высоту, почувствовали страх - и восторг. Выходим на свободный ветер. Невысокая ограда не кажется надежной преградой. А в старые времена преграды между небом и клочком камня не было вовсе. "В мире есть только любовь, сочувствие, преданность - на самом деле в мире ничего больше нет, остальное пустота, дурной пар", - говорит Иоанн.

Двадцать лет назад монах Иоанн впервые поднялся в монастырь. У него, тогда пятнадцатилетнего мальчишки, врачи обнаружили рак глаз. После ампутации левого глаза мальчик дал обет: если не умрет, всю оставшуюся жизнь посвятит служению Господу. Мальчик сдержал обет. Выздоровев, он принял новое имя и после четырех лет послушничества стал монахом монастыря Святой Троицы. Иоанн приглашает нас в трапезную (по-гречески "трапеза" - "стол"; кстати, банки в Греции тоже "трапеза" - когда-то менялы на столах раскладывали деньги). Мы пьем кофе с пирожными и лукумом, а Иоанн к нам не присоединяется. Братских трапез две - утренняя и вечерняя, сейчас не время.

Главное предназначение монаха в монастыре Святой Троицы - помогать людям молитвой. Работы выполняются только по каждодневному бытоустройству, для особо сложных дел приглашают работников. Монастырь полностью содержит православная община Каламбаки. Как раз когда мы угощаемся лукумом, в трапезную заходит один из почетных граждан города - семидесятидвухлетний господин Ламброс. Он пришел пешком, по тропинке поднялся из города и без видимой усталости одолел 140 ступеней. Господин Ламброс пришел пригласить монахов спуститься вниз, год назад у него умерла жена, надо помолиться и посидеть за столом в памятный день. Так что сегодня вечерняя трапеза у монахов - в Каламбаки.

Мы прощаемся с Иоанном. Желаем, чтобы исполнилась его мечта побывать в Москве в русских храмах. Он видел фотографии и считает русские храмы настоящим чудом. Таким же, как Метеора.

Монастырь Святой Троицы, как и остальные, открыт с 9.00 до 18.00 с перерывом на два часа (монахи отдыхают). Монастырь "Великий Метеор" закрыт по вторникам, монастырь святого Стефана - по понедельникам. Монастырь святого Варлаама - по пятницам. Есть в Метеоре два женских монастыря - Руссана и святого Стефана. В монастырях "Великий Метеор" и святого Николая Угодника за вход берется небольшая плата (800 драхм). Это связано с обслуживанием музеев и привлечением светских служителей.

Классическая география

Афины

За день в Афинах побродим по Акрополю (билет стоит 2000 драхм), поднимемся на Ареопаг, зайдем в сувенирную лавку в колоритном райончике Плака, древнем центре Афин. С Акрополя полюбуемся на город, рассмотрим раскопанную Агору, храм Гефеста, колоннаду храма Зевса, театр Диониса и холм муз с гробницей Филопаппа. Потом сфотографируемся с греческим гвардейцем-эвзоном у памятника Неизвестному солдату, съездим в Пирей и поужинаем в дорогой рыбной таверне на берегу залива, вечером поднимемся на холм Ликабет и полюбуемся ночной панорамой, а ближе к полуночи отправимся на бузуки. Если мучает бессонница, после бузуки можно приехать в самое злачное место Афин - на площадь Омония. Здесь в ночных ресторанчиках и забегаловках собирается низший слой афинской богемы, наркоманы и бесстрашные туристы. Мы же посоветуем, если повезет, выпить на Омонии воспетого Киплингом верескового меда. Правда, Киплинг воспевал шотландский напиток. Но в самой Шотландии он пропал, а Греции - сохранился! Вересковый мед разносят на площади примерно в 2 часа ночи в больших медных кувшинах. Кому не удастся попробовать напиток, можно утешиться покупкой трубки из верескового корня. Греческие трубки раза в три-четыре дешевле лондонских, а качество то же самое.

Опытные сотрудники турфирм советуют останавливаться в Афинах на две ночи. Несмотря на загазованность, для ночлега лучше выбрать центр. "Пляжный" район Глифада расположен вплотную к аэропорту, самолеты не дают спать, а искупаться в море все равно не получится из-за недостатка времени.

Острова Саронического залива

Из Афин можно отправиться в однодневный круиз на острова Эгина, Порос и Идра. Большой четырехпалубный теплоход останавливается на каждом острове на час-полтора, а в пути туристы развлекаются прекрасными видами, танцами, напитками и легким обедом.

Есть и другой вариант - отдохнуть несколько дней на острове Эгина или на Поросе. Типичный пример - отель "Moondy Bay" на Эгине. От домиков до пляжа - полминуты ходьбы, тихо, вода такая прозрачная, что невозможно оценить глубину - то ли три метра, то ли десять. Напротив - заповедный островок Мони, куда хорошо ездить на рыбалку или барбекью. А на другой оконечности Эгины находится знаменитый поселок, куда ночью съезжаются мучимые бессонницей прожигатели жизни из Афин. Подобных мест на Эгине и Поросе несколько, и большинство российских туристов пренебрегает курортными предместьями Афин ради отдыха на островах.

На Эгине выращивают лучшие в Греции фисташки, они самые крупные, и скорлупки у них самые тонкие, отчего спелые орехи всегда раскрываются. А еще эгинские фисташки ценятся знатоками за духовитость и кисловатый привкус. Только на Эгине можно купить странное горьковатое варенье из зеленых фисташек.

Главная достопримечательность Пороса - лимоновый лес. Тысячи лет поэты и влюбленные приходят в лес вдохнуть возбуждающий чувства густой пахучий воздух.

Прибежище аристократов всего мира - остров Идра - отличается полным отсутствием автотранспорта: на крутых склонах автомобили были бы обузой, а ослы и мулы легко справляются с местными перевозками. Второе отличие -множество полудиких кошек, они выбираются на пристань к каждому подошедшему теплоходу и ластятся к туристам, выпрашивая пропитание. Третье отличие - изысканный вкус островитян в оформлении стен и окон. И последнее отличие, самое неприятное, - на Идре нет источников пресной воды, поэтому каждое утро к острову гоняют танкер из Афин.

Олимпия

На Пелопоннесе, в Олимпии, в святилище Зевса располагалось одно из чудес света - статуя Зевса из золота и слоновой кости. Зевса давно украли, а первый Олимпийский стадион отлично сохранился, сейчас здесь от солнечного луча зажигают Олимпийский огонь. И еще кое-что сохранилось на родине Олимпийских игр. Алтарь Зевса - на нем атлеты клялись не жульничать и приносили жертвы богам-олимпийцам. Хорошо в Олимпии - тихо, зелено. Именно здесь уместна главная награда Игр - оливковая ветвь. А вот аллея с постаментами. Самих статуй чемпионов нет, но остались вмятины от ступней, вполне достаточно для нашего воображения. Проходим на стадион, под низкую арку. Атлет раздевался догола, умащивал себя оливковым маслом - и вперед, к солнцу, к восторженным крикам зрителей, к славе. Арка очень похожа на проход под современными трибунами. Да и длина у стадиона - "наша", 192 метра, или один стадий. А вот ширина гораздо уже, ведь у греков не было ни футбола, ни других командных игр. Чем же мы посоветуем заняться туристу на стадионе? Да просто встать к сохранившейся с тех времен стартовой линии - и пробежать круг. Если удалось сделать круг меньше чем за минуту, то на выходе со стадиона можно залезть на постамент и, поместив ступни в древние вмятины, представить себя чемпионом.

Микены

Очень интересно путешествовать по Пелопоннесу, соотнося свои перемещения с подвигами Геракла. Родился герой поблизости от Микен, в детстве в лесистом Кифероне пас стада и здесь же убил своего первого льва, у города Немеи убил очередного льва, у Лерны - гидру, у Стимфала - птиц с медными когтями, у Псофиса на горах Эриманф - кабана. Все эти объекты легко отыскиваются на подробной современной карте, а мимо разрушенных стен Тиринфа проходит шоссе, и, чтобы увидеть родину Геракла, туристам даже не надо выходить из автобуса. А вот представить древнегреческие дебри и болота лучше всего не у Немеи или Лерны, а возле Олимпии, там и сейчас сохранились непроходимые тростниковые заросли.

Сами Микены требуют остановки на два-три часа для подробного осмотра. Раскопанный Шлиманом легендарный город удивляет циклопическими стенами и гробницами, а также непохожестью на развалины остальных древнегреческих городов. Дело в том, что микенская цивилизация не имеет к древним грекам никакого отношения, и, более того, она была ими уничтожена. Больше всего впечатляют в Микенах так называемая Сокровищница царя Атрея. Львиные ворота и каменная каморка при входе, где содержался сторожевой лев. На ночь ворота закрывали, а льва пускали бродить по круговому лабиринту вокруг гробниц. Наверное, и это позволило уберечь сокровища до того времени, пока не явился с лопатой неугомонный Шлиман. И все-таки автор статьи больше всего удивился не вышеперечисленному, а тому, что Шлиман, раскопав всего-то два процента площади Микен, умудрился обнаружить абсолютно все запрятанные в земле сокровища. С тех пор копают уже больше ста лет, а ни единой золотой бляшки не нашли.

Эпидавр

Самый известный театр Древней Греции - Эпидавр на Пелопоннесе. Сюда лучше приехать не на экскурсию, а на настоящее представление, например, на "Орестею" Эсхила в постановке национального драматического театра. Билетов хватит на всех, ведь в Эпидавре помещаются 14 тысяч зрителей (стоимость билета вместе с трансфером $25 - 50). Итак, садимся на свое место. Скамьи широкие, сиденье одновременно служит подставкой для сандалий соседа сверху. Собственно, "театром" древние греки называли не сооружение целиком, а скамьи для зрителей. Круговая площадка в центре - орхестра, здесь действует хор. В самом центре орхестры обозначено место для алтаря, это отголосок Золотого века, совсем уже древних времен, когда устраивались празднества в честь Диониса. Именно богу виноделия мы обязаны возникновением театра.

Что древние греки брали с собой в театр? Еду и вино (представление длилось целый день), подстилку (сидеть на каменной скамье холодно) и пригоршню-другую каменьев. Если представление не нравилось, актеров закидывали камнями и гнали прочь. Но иногда вмешивались и представители власти. Так, некий поэт поставил пьесу "Взятие Милета" о разрушении персами греческого города. В середине действия зрители дружно зарыдали, власти прервали представление и оштрафовали автора за "напоминание о несчастье греков".

Непременная принадлежность каждого актера - маска. Маски передавали лишь одно выражение, и если по ходу действия надо было перейти от радости к печали, то актер просто менял маски. Часто отверстию для рта придавалась форма рупора, потому что древние греки очень ценили внятность речи. Гиды любят подчеркнуть якобы идеальную акустику Эпидавра. А туристы тотчас спрашивают: если все так здорово, почему сейчас не строят театров по греческому подобию? Дело в том, что античные театры имели особый недостаток. Действительно, зрителям в любом месте был слышен голос актера. Но вот к самому актеру звук возвращался многократно усиленный отражениями. Чтобы понять ощущения актера, достаточно встать в центр орхестры и что-нибудь спеть или хлопнуть в ладоши. Звук - как из бочки, невозможно работать! Когда все места заняты, монотонное эхо ослабевает, но все равно артисту приходится туго. Провести на сцене целый день могли только физически крепкие мужчины.

И сегодня выступить в Эпидавре - большая честь для артиста, а ради славы можно помучиться несколько вечеров на знаменитой сцене.

В орхестре полукругом располагается хор. Зрители стихают. Следующие три часа мы проведем с героями Эсхила.

Дельфийский оракул и гора Парнас

В Древней Греции оракулами назывались места, где можно было каким-либо образом узнать будущее. Центром мира древние греки считали Дельфы, и соответственно дельфийский оракул считался самым главным.

Турист имеет возможность забраться под фундамент храма Аполлона и увидеть забранную тесаным камнем щель, из которой когда-то вырывался одуряющий газ. Жрица храма, пифия, вдыхала испарения - и в токсикоманском бреду выдавала двусмысленные пророчества, которые тотчас начинали дотошно и многократно толковать.

Обстановка располагала к размышлениям и спорам, на стенах храма были начертаны изречения мудрецов. "Познай себя", "Ничего слишком", "Не спеши в пути", "Большинство всегда не право" и прочее в том же духе. По примеру древних туристу следует умыться водой священного Кастальского источника, побродить меж развалин и поразмышлять о чем-нибудь, побегать по стадиону, посидеть на скамье Александра Македонского, полюбоваться пропастями и далями, а также забраться на гору Парнас, место обитания Аполлона и муз. Для поэтов и работников остальных искусств, посещающих Грецию, восхождение на Парнас обязательно.

Греческий словарик

Оливки

Однажды на Акрополе состоялся спор между Афиной и Посейдоном за право покровительства над низлежащим городом. Афина подарила грекам оливковое дерево, а Посейдон ударил трезубцем, и из земли появился необузданный конь и забил поток воды. Греки решили, что подарок Афины полезнее, и назвали свой город ее именем. И действительно! Оливковые рощи - одно из главных богатств страны.

В русском языке отличаются по названию незрелые плоды - их мы называем оливки, и зрелые - маслины. Оливки бывают ста сортов, но лучшими считаются средние по крупности, в форме запятой. Перед засолкой маслины и оливки вымачивают в воде, потому что они в сыром виде очень горькие. Есть два вида засолки - в собственном соку и в масле. "Масляные" маслины чуть горчат, и вкус их непривычен, такие маслины на экспорт не идут, а вот в самой Греции они очень распространены, и туристы их обязательно пробуют.

Греки очень любят оливковое масло и не делают салатов со сметаной, с майонезом, с подсолнечным маслом. Может быть, от этой любви у них лучшие показатели в Европе по сердечно-сосудистым и желудочным заболеваниям?

Рецина

Это белое вино с сосновой смолой считается самым древним в мире, рецину делают несколько тысяч лет. Смола - хорошее средство от прокисания, и к тому же она вбирает в себя вредные примеси. Делать рецину очень просто, и потому это самое дешевое вино. Большой стакан в таверне островного поселка стоит дешевле кока-колы.

Бузуки

Понять характер грека можно только на бузуки. Причем даже в туристическом варианте бузуки впечатляет и заводит. На бузуки идут ближе к ночи, после ужина. Нет, закуски, конечно, подадут. Но главное - вино, танцы и вдохновенная буза. Итак, мы слышим музыку, знакомую всему миру после знаменитого фильма "Грек Зорба". Фильм подогрел интерес к Греции, и в шестидесятых начался греческий бум. Владельцы местных турфирм любят поговорить о тех легендарных временах, когда туристы платили любые деньги за самый непритязательный ночлег, лишь бы увидеть, как танцуют сиртаки... К публике выходят мужчины в юбках. У них широкие пояса, шерстяные колготы, вышитые жилетки. Взявшись за руки, Спирос, Костас, Такис, Янис и Одиссей движутся по кругу. На ногах у них башмаки с меховыми помпонами на носках. Опа! На бузуки надо все время кричать "опа!". Танцоры взмахивают руками, поднимают ноги -и хлопают по подошвам. А еще они кричат и свистят. Опа! Мужчины серьезны, неулыбчивы, за их спинами страшные войны. Но кровь - в прошлом, а бузуки - сейчас. Танцоры заводят зрителей, вытаскивают, помогают растанцеваться, сами вскакивают на столы, бьют приготовленные для битья тарелки, танцуют на осколках, расшвыривают во все стороны. Опа! Кончилась война, объявляется любовный танец палоус.

Танцоры едва заметно веселеют, но продолжают делать все то же самое, только прибавляют к ударам, хлопаньям и подпрыгиваниям жестокое кручение подвернувшихся под руку женщин. Получается очень необычно, и военно-любовный танец нравится туристам больше прежнего, к тому же выпито уже не меньше литра рецины. Как же нам весело бузить в Греции. Опа!

Ариф Алиев
"Вояж и отдых", № 2, 1998